Александр Михайлов и тибетская медицина
28 апреля 2019
Михайлов Александр Яковлевич, популярный советский и российский актёр театра и кино, кинорежиссёр. Народный артист РСФСР, Народный артист Приднестровской Молдавской Республики.
Предлагаем почитать и посмотреть его интервью на радио "НаранФМ":
Во-первых, я сам родился в Бурятии и какое то кровное родство я ощущаю давно, еще с детских лет. В послевоенное время бурятка по имени Надя практически спасла меня от смерти, было такое. Я тогда ходил по помойкам, собирал остатки пищи и зубную пасту, чтобы зубы не выпали. Она как то пришла к нам домой в землянку, где мы жили в тесноте и говорит: "Ой Степка, Стешка - Шурка совсем худой, помрет скоро наверное. Я буду тебе молоко носить – можно?" Мама говорит: «Давай, приходи». И вот она ходила, молоко продавала, останется в бидончике полстакана, стакана, она приносила. И вот я этим держался. Так что у меня с бурятами большая, тесная связь.
Родился я в Цугольском дацане, Цугол это один из уникальных храмов, ему более 215 лет. Моя землянка, где я родился находилась в 85 метрах от самого храма, я вырос на реке Онон, большая связь с Чингис-ханом. Когда мы переехали в Москву не сразу узнал о клинике, но лет 5 или 6 назад у меня был небольшой вояж в клинику «Наран» помогли мне тогда, была разовая помощь а потом суета. А моя супруга Ксения очень хорошо погрузилась туда (в тибетскую медицину)и подспудно меня поддерживала в тонусе, не особо навязывая. Но всему приходит время - надо и долги платить и не забывать что ты одной крови как у Маугли, поэтому буряты действительно для меня - это мои степи, моя судьба.
Не случайно мы организовали фестиваль с уникальным совершенно человеком, моим земляком из Улетов - Шкулев Виктор Михайлович. Мы сделали кинофестиваль в Забайкалье и будем продолжать обязательно. Я каждый год приезжаю туда, знаю историю нашего монашества, буддизма и для меня одним из уникальных явлений является Хамбо-лама Даши-Доржи Этигэлов, который сыграл тоже большую роль в моей судьбе. Мне была предоставлена большая честь монахами буддийскими, чтобы я прикоснулся к нему, это не мощи, это живой человек. Я верю в его Возрождение, это не слова пустые, я знаю, что любопытный совершенно процесс идёт. Он сказал что вернется в свое время и тогда в двадцатых - тридцатых годах ушел в нирвану, попросил монахов погрузить его в солевую кедровую бочку. И вот так его дважды вытаскивали - а он живой, существует. Температура его тела когда происходит моление поднимается на 3-4 градуса, так что это всё не просто, все не просто, это уникальное явление, один из чудес света в истории человечества.
Поэтому как говорят: когда здоров - особенно и не дергаешься - живешь и живешь, а потом раз прихватило, два прихватило а потом еще какие-то вещи. Думаешь - кому пойдешь, дак своим пойдёшь, не к кому-нибудь, а к тем травам где именно ты вырос, на Забайкалье, к корням своим. И я чувствую по себе что это лечит по-настоящему, поднимает тонус и лечит. Критических меня нет таких моментов но хотелось бы еще пожить до 99, без маразма, а там как Бог даст. Так что я очень рад оказаться в этом центре, чувствую что плечи освобождаются. Вообще я не люблю клиники, редко хожу. У меня родословная хорошая – старообрядцы. А тут ощущаю тепло - по взгляду, по атмосфере, по биополям, это уголок моей маленькой родины. Я люблю бурятскую кухню, очень люблю, есть такой ресторан Селенгэ, там моя подруга Данара, она из Улан-Удэ и поэтому я только доверяю этой кухне, как и медицине доверяю.
Я преподаю во ВГИКе вот уже девятый год. В этом году был у меня второй выпуск, и набрал новых ребят, кстати из Забайкалья. Пришла девочка - иконописное лицо, совершенно талантливая, музыкальная - из поселка, просто из посёлка из Забайкальского посёлка. Вот и вся история. Все в шоке были, не буду называть фамилию, всё у неё в будущем . Для меня большое удовольствие работать с ребятами, потому что это наше будущее. На них смотришь и понимаешь, что надо что-то делать, помочь им чуть-чуть ориентироваться в этом мире. Помимо этого у меня хорошая программа творческая, называется «Экология души» где, как обычно, для меня все начинается с воспоминания, с живого огня.
Вообще вся наша жизнь, как я думаю, в ее современных проявлениях это всё равно детство, чем ты больше вспоминаешь о детстве, а ориентиры были там заложены, тем ты меньше становишься «человеком без памяти». В основном у меня съемок нет, я принципиально не снимаюсь в в этих фильмах, где горы трупов и море крови. Это не мой формат, мне это неинтересно. Мне за свои картины не стыдно до сих пор уже 30 лет прошло, а «Любовь и голуби», «Мужики», «Очарованный странник» идут и идут, несут людям тепло. Всё дело во времени... Слава - это дело времени, а вот истина там, там она, продолжение всей жизни.
У меня самый любимый эпизод в «Любовь и голуби» с Володькой дурачком. Это самый мой любимый эпизод: «Раньше этого не было, а тут шабашники понаехали, стали пить да драться. А Володька был у нас был такой дурачок – ума бог не дал, а силы – бери сколько хочешь, края не видать. Кто не попросит – упирается, работает, помогает людям. Вот те пили, дрались и он на эту драку наскочил, стал пальчиком, как маленькие дети показывать, грозить - что вы делаете, что вы творите, нельзя бить друг друга. Так они не стали разбираться взяли пырнули и убили. Вот в этой простоте « и убили» заложено очень много.
У меня это в детстве было. Был у нас бурят Даржай, я очень хорошо помню. Мы были маленькие, мне было 4 или 5 лет, Даржаю было лет 10, обаятельный, краснощекий, круглолицый и очень улыбчивый. Он все бегал и мычал, много не говорил, сдвинулся - много книжек читал. Он был действительно образованный. Вот мы за ним человек 10 бежим, берем камешки и кидаем. Всё смех, игры какие-то. Однажды вот так кидали, кидали он остановился, повернулся и как-то тогда нас посмотрел и вдруг в его глазах я увидел страх, неожиданность, боль. Он руку убирает – у него кровь, вот так. Видимо кто-то взл большой камень, не рассчитал. Но я-то тоже там был, брал ли я этот камень или не брал? Вы знаете сколько я мучился ? 55 лет. 55 лет у меня это было и эта сцена про Володьку дурачка она мне очень тяжело давалась, но она была воспоминанием того времени, моих детских лет. И текст для меня был очень важным, самый трепетный текст для меня. В каждой деревне был такой сто странностью человек - камертон каких-то нравственных поступков - вот так надо, а так не надо. Но они были блаженными, их всегда берегли, кормили, по-доброму все относились. Ну, как в истории Василий Блаженный - храм Иван Грозный создал, потрясающий, в 16 веке. Прошло время и я однажды приезжаю к себе в Забайкалье на родину и встретил мою подругу, я ее называл Мухой и я ей рассказал всю историю. Она говорит: «Ну что ты так переживаешь, он вернулся, он исчез года на три, уехал куда-то, а потом вернулся и жив и жил много лет и у меня это спало. Я помню, мы через несколько месяцев после событий уехали в станцию Степь, 18 километров от Цугольского дацана и как то у меня это осталось с детских лет, а потом груз сбросило.
Вот бывает же судьба вот такая, но наверное не было бы дальше ролей хороших, не будь бы такого случая. Ты же переживаешь, сострадаешь, чувствуешь какие-то вещи более остро. Память возвращает меня к Наде, Даржаю, я когда приезжаю у меня интересные ассоциации свои, я не забуду мангир - наш любимый бурятский наш степной лук, саранки, когда мы не просто ели цветы, а главное откапывали корни и этими корнями питались. Вот это земля и кормила, поэтому и творческий вечер называется «Экология души», где стихи, романсы, песни - всё это очень важно для меня. Как раз и воспоминания детские играют большую роль. Я каждый год стараюсь бывать на родине.
Мне повезло в жизни когда я пришёл в Иволгинский дацан, я был уже четыре-пять раз до этого. Когда монахи буддийские узнали откуда я они с огромным почтением относились ко мне. И даже устроили неожиданную процедуру , когда они взяли незащищенного Хамбо-Ламу Этигэлова, в позе лотоса, каким он ушел в нирвану, спустили его и я прикоснулся к нему даже совершенно спокойно, у меня не было никаких страхов. Я внимательно смотрел - это был погружённый в себя человек. Это было удивительное явление. Я очень горд тем, что мне оказали такое доверие.